Академик Фортов. Президент под парусом

Вторник, 16 июля 2013 11:45 GMT+3 

Представляем вашему вниманию интервью с президентом РАН Владимиром Фортовым и академиком Александром Бугаевым, вышедшее в июльском номере журнала Yacht Russia - http://www.yachtrussia.ru/.

29 мая 2013 года общим собранием Российской академии наук, набрав 58,3% голосов, в ходе тайного голосования президентом РАН был избран Владимир Евгеньевич Фортов.

Знаменитый ученый, академик, бывший заместитель главы правительства в составе кабинета министров Виктора Черномырдина… Звания и должности Владимира Фортова перечислять можно долго. Однако жизнь Владимира Евгеньевича – это не только теория, но и практика. В составе международных экспедиций он побывал на Северном и Южном полюсах, на глубоководном аппарате «Мир» погружался на дно озера Байкал. Но и это еще не все. Академик не мыслит себя без спорта. Он кандидат в мастера по шахматам и мастер спорта по баскетболу и… парусному спорту! На яхте он обогнул мыс Горн и мыс Доброй Надежды, совершил переход от Антигуа в Карибском море до Шотландии.

Теперь понятно, почему на одной из пресс-конференций на вопрос, что он будет делать, если его не изберут на пост президента Российской академии наук, Владимир Фортов ответил: 

«Уйду в кругосветку под парусом». Этим планам не суждено было сбыться: его избрали.

Что и говорить, нечастый… да что там, редчайший до уникальности случай: два российских академика в океане под парусом. И не как туристы, не как прельщенные прелестями дальнего плавания пассажиры шли через Атлантику директор Института теплофизики экстремальных состояний Объединенного института высоких температур Владимир Фортов и выдающийся специалист в области информатики и математического моделирования Александр Бугаев, а как полноправные представители мирового братства яхтсменов. Даже более чем полноправные, потому что, имея в активе мыс Горн и мыс Доброй Надежды, получили право на очень уважаемый среди моряков знак отличия – медную серьгу в ухе. Только правом этим они не пользуются, положение не позволяет, ведь серьезные ученые. Хотя на яхте вид у них был, скажем так, не совсем академический, или даже так – совсем не академический. Этим своим наблюдением мы и поделились с Владимиром Евгеньевичем Фортовым вскоре после его возвращения с просторов Атлантики…

Yacht Russia: Уж больно непривычно вы выглядите на яхте – с бородой, с морским загаром…

Владимир Фортов: У яхтсменов есть правило: не бриться. Плохая примета.

YR: Наверняка многих озадачивает такое сочетание: академик, директор института, ученый, много лет руководящий уникальным космическим экспериментом «Плазменный кристалл» и недавно получивший Государственную научную премию им. маршала Г.К. Жукова, и яхтсмен, да к тому же пересекающий Атлантику.

В.Ф.: Парусным спортом я занимаюсь давно – с третьего курса Московского физико-технического института. В то время, когда я учился, – это в 60-е годы – там был очень хороший яхт-клуб, который был создан при поддержке нашего ректора академика Белоцерковского. Физтех располагается на берегу канала имени Москвы, яхт в клубе было много, и доступ к ним у студентов был свободным. Абсолютно! Это не стоило ни копейки! Было только одно условие: если ты берешь яхту, то обязан содержать ее в порядке. Начинали мы со швертбота класса «Т-2». Затем с приятелем пересели на «Картер-30», и это уже была серьезная крейсерская яхта, по тем временам очень приличная. На ней мы участвовали в различных соревнованиях, в том числе самого высокого ранга, и на одном из чемпионатов Союза заняли второе место. Так мы стали мастерами спорта.

YR: И больше с парусом не расставались?

В.Ф.: Не совсем. Много лет я лишь эпизодически поднимался на борт яхты… До того момента, как 6 лет назад мы решили пройти под парусом мыс Доброй Надежды.

YR: Мыс Доброй Надежды – знаковое место для яхтсменов.

В.Ф.: Да, было интересно. И довольно… серьезно. Мы попали там в непогоду. Волны были высотой 14 метров. А на следующий год прошли под парусом мыс Горн… И заслужили серьгу в ухо. Медную – чтобы ее нельзя было пропить. Между прочим, обладатель такой серьги имеет право в портовых кабаках требовать вторую чарку рома бесплатно. Правда, при этом они не имеют права высказывать претензий к качеству поданного… А на плече должен сидеть попугай и теребить серьгу, требуя себе еду и выпивку.

YR: Вы так хорошо знаете старые морские обычаи?

В.Ф.: У меня мама была учителем истории, и она в детстве мне рассказывала о великих географических открытиях. Я восхищаюсь людьми, которые 500 лет назад прошли не открытыми еще морями – без карт, без хорошего снаряжения… Это, конечно, были герои.

YR: А потом вы отправились через Атлантику…

В.Ф.: Как только появилась возможность, мы оставили все дела и ушли в плавание. Через знакомых знакомого вышли на владельца яхты Yanosha. Он бизнесмен, но в тот момент как раз набирал команду для перехода через океан. Вот в эту команду мы и попали.

YR: А был какой-то пиетет? Не на каждой яхте матросами идут академики!

В.Ф.: Была сначала некоторая неловкость. Люди в команде собрались возрастом до 40 лет, а мы, сами понимаете, много старше. Но все решает опыт, а он у нас был. Быстро менять паруса, быстро принимать решения… Так что в итоге сложилась хорошая, рабочая команда. А еще у нас был великолепный капитан Александр Шарапенко.

YR: А что за лодка у вас была?

В.Ф.: Хорошая, трехлетняя, построенная в Словении – Shipman 63. Она отлично экипирована парусами и навигационными приборами.

YR: Как выбирался маршрут?

В.Ф.: Стартовали мы с Антигуа. Это настоящая Мекка для яхтсменов всего мира. Они собираются здесь зимой, потому что тут тепло и всегда дуют свежие ветра. А на лето, как перелетные птицы, перемещаются в Европу. И вот в рамках этой миграции и состоялся наш переход. Мы вышли 5 мая 2012 года. До Азорских островов, это 2300–2400 миль, шли 15 суток. А оттуда еще 1300–1400 миль до севера Шотландии, до порта Клайд. Это заняло еще 8 дней.

YR: С погодой повезло или не очень?

В.Ф.: Погода была разная. Атлантика вообще место неспокойное, она делает погоду фактически по всему миру. Были шторма, несколько очень серьезных. Один так вообще 8 баллов из 10. Но был и полный штиль. Океан как стекло…

YR: Можете ли вы кратко сформулировать главное впечатление от этого плавания?

В.Ф.: Отвечу словами Джошуа Слокама – первого человека, совершившего одиночное кругосветное плавание на яхте «Спрей» в конце XIX века. На приеме у королевы Виктории на ее вопрос: «Что поразило вас более всего в вашем плавании?» – он ответил: «Безграничная грандиозность и величие того, что сделано Господом, и безграничная милость Господа по отношению ко мне, грешному».

YR: Каковы ваши дальнейшие «парусные» планы? Пройти Тихий океан? А потом спрашивать: «А вы не были на Таити?»

В.Ф.: Таити как раз мне пришлось и отменить. В дни нашего плавания именно там проходила международная конференция, к организации которой и я приложил руку. Но мне больше хотелось идти под парусом… А вообще, всегда надо искать что-то для себя новое. Есть такая идея – пройтись по семи чудесам света. Не тем, классическим, из которых только одно осталось – пирамиды. А по новым, которые не так давно, в 2007 году, определили голосованием. Это Великая Китайская стена, Колизей в Риме, древний город инков Мачу-Пикчу в Перу, древний город Петра в Иордании, мавзолей Тадж-Махал в Индии, статуя Христа-Искупителя в Бразилии и пирамида древних майя в городе Чичен-Ица в Мексике. А что касается плавания под парусами… Тихий океан не слишком приспособленное для яхтинга место: расстояния большие, а если что случится с яхтой, то с ремонтом плохо… Пожалуй, кругосветка все же предпочтительнее. Но на это времени нужно около года, а это слишком много. За год так много можно и нужно сделать.

…За минувший со времени нашей встречи… не год, месяцы, действительно многое изменилось. Владимир Евгеньевич теперь президент Российской академии наук. Значит ли это, что о парусе и дальних плаваниях придется забыть? Нет, мы уверены, академик Фортов еще совершит свою кругосветку. Его слова никогда не расходятся с делом.

Настоящая мужская забота

В плавании через Атлантику на яхте Yanosha Ирина Хребтова была единственной девушкой. Дамой. Представительницей слабого пола… Правда, с последним Ирина не соглашалась, но ей об этом напоминали. Узнав, что одним из членов экипажа будет женщина, академик Фортов повел себя как истинный рыцарь – поднявшейся на борт Ирине была преподнесена роза. Такая вот встреча.

Было очень приятно, – признается Ирина. – Конечно, сначала я немного терялась в присутствии двух академиков, но быстро освоилась. Замечательные люди оказались! Александр Степанович Бугаев читал стихи… Вот его любимое: «Кто услышит раковины пенье, бросит берег и уйдет в туман, даст ему покой и вдохновенье напоенный ветром океан». А Владимира Евгеньевича я меняла на вахте. Иногда он ложился спать прямо в кокпите, а я рулила… Еще я делала ему кофе и бутерброды, а он… академик!.. помогал мне по камбузу, мыл посуду. Он классный. Он, как мой папа, много знает, светло мыслит, ничего не просит, он мне понравился... Глядя на Владимира Евгеньевича, я понимала, что буду делать когда мне будет 65 лет! Он пример, как нужно жить... Нас было семеро в команде.

Настоящая мужская работа

Товарищ Владимира Евгеньевича Фортова – тоже академик и тоже яхтсмен – Александр Степанович Бугаев, член президиума Российской академии наук. Понятно, что дел у него сейчас множество, и вроде как не до яхт…

Александр Бугаев: Да уж, в этом сезоне максимум, что мы сможем себе позволить, – это короткие выходы на подмосковных водохранилищах. На Пироговском, Клязьминском, Пестовском… Вспомним молодость. Мы же с Владимиром Евгеньевичем занимаемся яхтингом давно, со студенческих времен. Сначала участвовали в соревнованиях в Подмосковье, потом были знаменитые Онежские регаты... Правда, многое изменилось. Ведь раньше под яхтами понимались только суда, которые ходят под парусом. Сейчас же яхтами называют все, что служит для отдыха, даже огромные корабли. И вот с ними связана одна из самых неприятных сегодняшних проблем. У нас в России то все запрещено, то все разрешено, и вот уже мощные океанские катера носятся на огромных скоростях по нашим водоемам. Они создают большую волну, которая разбивает берега. Особенно на канале имени Москвы. Если так будет продолжаться, нас ждет настоящая экологическая катастрофа. Я бы изгнал такие корабли с подмосковных водохранилищ, пусть они достанутся яхтам настоящим – парусным.

Yacht Russia: Владимир Евгеньевич сказал нам, что во время атлантического перехода у вас, академиков, особых сложностей с совместимостью с более молодыми членами команды не было.

А.Б.: Дело в том, что на яхте ты не академик. У тебя другая роль. На яхте главный – капитан, а все остальные равны. И работа одна на всех. Ты матрос, ты рулевой… Мы так же несли вахты, как наши молодые коллеги. Ну разве что нам с Владимиром Евгеньевичем было немного легче, все-таки у нас опыт, знания, ведь столько миль пройдено под парусами.

YR: И всегда – с удовольствием?

А.Б.: Самое первое из них – восхищение морем. Мне случалось находиться в море нескольку месяцев кряду, и оно мне никогда не надоедало. А еще дальнее плавание на яхте – это испытание себя. Это как у Высоцкого: «Кто здесь не бывал, кто не рисковал, тот сам себя не испытал…» Это настоящая мужская работа, это адреналин, иногда это настоящий риск. Экстремальные условия дают возможность проверить себя, самоутвердиться.

YR: И часто вам приходилось вот так… самоутверждаться?

А.Б.: Мы видели просто гигантские волны. Но в открытом море страшны волны другие – пусть не самые большие, пусть в пару метров всего, но «неправильные», крутые, или как мы говорим – «битые». Они накатывают со всех сторон и бьют по корпусу. Особенно это неприятно ночью, когда рулевой не видит, откуда идет волна, а значит, не успевает ее «обрабатывать», корректируя курс. Но это еще не экстремальная ситуация, потому что современные яхты – это великолепное произведение науки и техники, в них воплощен человеческий гений, это совершенные и удивительно надежные суда. А вот когда ночью вдруг в свете ходовых огней мимо борта проносится откуда-то сорвавшийся огромный буй – это уже экстремально. Был у нас такой случай, я его и сегодня вспоминаю с содроганием. Ведь при столкновении возможна серьезная авария, пробоина, даже потеря яхты.

YR: Как вы видите свое «парусное» будущее?

А.Б.: Будущее само себя покажет. Одно знаю точно: яхтингу в нем – быть.